Кофе для истинной леди - Страница 32

— Да, полагаю, у него были все основания беспокоиться о племянниках.

— Вы считаете, что Фаулер мог… — начала я испуганно, однако детектив только поморщился:

— Ничего подобного я не говорил. Сказал только, что у Синглтона были все основания для беспокойства. Не знаю, насколько искренне он заботится о племянниках, но имя Дагвортов для него — не пустой звук. Вы знаете, что около девяти лет назад Доминик Синглтон спешно покинул Дэлингридж и перебрался на западную окраину Бромли, где и прожил следующие четыре года? Нет? Так слушайте. Один смышленый констебль из Управления Спокойствия по моей просьбе навел справки о том периоде, — Эллис задумчиво перевернул травинку и серебристой метелочкой провел себе по щеке. — Говорят, что Синглтон бедствовал. Денег едва хватало на плату за жилье и на самые необходимые вещи. Однако он никогда не брал взаймы, и даже если ему предлагали, отвечал, что Дагворты не побираются.

— Значит, гордый?

— Гордиться своей семьей — не порок, как говаривал мой дорогой кузен Оливер, — со странным выражением лица ответил Эллис. — В любом случае, Синглтон вполне мог посчитать, что визит юных наследников в публичный дом, да еще в компании скандально известного Винсента Фаулера, ничего хорошего Дагвортам не принесет. Способен ли такой человек, как Синглтон, на ложь во благо? Думаю, да. Но эта же мания, навязчивая забота о честном имени Дагвортов, делает его главным подозреваемым, если записки намекают на то, что в сыновьях Абигейл нет ни капли крови Дагвортов. Синглтон, думаю, имеет доступ в покои герцогини, знает многие тайные ходы в замке и наверняка входит в число тех, кому было известно о самых первых записках… Кстати, я подозревал, что их писала сама герцогиня, причем сугубо для «личного пользования» — бумага дорогая, чернила тоже; если сравнить их с теми, которыми постоянно пользуется Абигейл, наверняка не найдется и трех отличий, — довольно заключил он.

— О, к слову о записках, — спохватилась я. — Что скажете о бумаге и чернилах, которые я использовала в прошлый раз?

— Очень похожи, — вздохнул Эллис. — Говорите, в каждой гостевой комнате стоят такие? Увы, на круг подозреваемых это не влияет. К чернилам и бумаге имеют доступ и постоянные жители Дэлингриджа, и гости. Кстати, проживание вдали от замка — это не алиби. Записки мог подкидывать и сам шантажист, и кто-то из прислуги по его просьбе… Виржиния, а вы готовы рискнуть?

— Да! — откликнулась я прежде, чем осознала это, и добавила, пытаясь исправить ситуацию: — Если риск необходим, то, разумеется, я не буду оставаться в стороне. Вы что-то придумали, Эллис?

— Можно и так сказать, — он покачал в пальцах травинку, а потом решительно смял ее в кулаке и обернулся ко мне. В глазах у него появился жестокий блеск — но не эгоистично-звериный, как у Фаулера, а скорее напоминающий об ученых или талантливых художниках. — От этого дела тянет отчетливым душком мистики. Загадочные карточки со словом «ложь», явление «призрака»… Вы упоминали, что герцогиня слегла? Прекрасно! Добейтесь аудиенции с ней. Убедите свою подругу разыграть умирающую, а потом пустите слух, что на стене в ее спальне появилась некая надпись, в которой Руд Дагворт раскрывает страшную тайну. Переведите герцогиню в другую комнату, а в спальне устройте засаду. Не вовлекайте в исполнение этой затеи слуг Абигейл, Управление Спокойствия или даже своих друзей-близнецов. Все они могут быть вольно или невольно втянуты в заговор. Сколько там мальчикам, по шестнадцать лет? Самый удобный возраст для того, чтобы совершать глупости или плясать под чью-то дудку.

Я задумалась. Эллис предложил весьма рискованную затею. Похоже, ему нравилось ловить преступника «на живца» — и тогда, с парикмахером, и сейчас он использовал одну и ту же стратегию. И если своей жизнью я рискнула бы, не задумываясь, — доверие мое к Эллису было безграничным — то ставить на кон благополучие Абигейл… Никогда!

С другой стороны, стоило ли упускать такую благоприятную ситуацию? Наверняка преступник, кем бы он ни был, считает, что добился своего. Герцогиня слегла, Кристиан и Даниэль в растерянности.

— Эллис, вы действительно считаете, что тот, кто рассылает угрозы, попадется в вашу ловушку? Она не блещет оригинальностью.

— Чем проще схема, тем меньше вероятность ошибки, — пожал он плечами. — Да и посудите сами. Преступник использует историю Рут Дагворт, чтобы напугать нынешнюю герцогиню. Если он верит в мистику, то, скорее всего, заварил всю эту кашу из-за чистоты крови Дагвортов. В таком случае, преступник уверен в своей правоте и наверняка захочет посмотреть на результат возмездия «высших сил».

— А если не верит? — резонно спросила я.

— Тогда он мошенник. И появление неких «высших сил» истолкует не в свою пользу. В любом случае, преступник попытается взглянуть на «послание Рут», если в возьмете на себя труд распространить слухи, — Эллис устремил взгляд в небо, где ветер сбивал облака в сплошной серый покров, и вздохнул: — Впрочем, наверняка кроме истинного преступника в эту комнату сунутся и просто любопытные. Или вообще никто не сунется… Все равно вам там нечего делать, Виржиния, так хоть развлечетесь.

— Вот еще! — возмутилась я. — У меня множество дел! Взять хотя бы кофейню…

— Решать вам, — обезоруживающе улыбнулся Эллис.

Некоторое время мы сидели на берегу молча. Детектив размышлял о чем-то отстраненно, подставив лицо ласковому ветру, я же просто наслаждалась редкими минутами покоя. До сегодняшнего утра расследование представлялось мне просто игрой, средством занять разум. Но теперь во весь рост встала проблема риска и ответственности.